Приход к власти талибов и его влияние на безопасность в Центральной Азии

Приход к власти талибов в 2021 году стал черным лебедем на геополитической арене мира для правительств большинства государств и горячей темой для споров специалистов по безопасности.

Неудивительно, что такое событие имело широкие последствия для непосредственных соседей Афганистана в Центральной Азии. Одной из надвигающихся серьезных проблем региона было соперничество между Талибаном, ИГИЛ и другими международными террористическими организациями (МТО) за контроль над севером Афганистана.

В этой статье попытка проанализировать проблемы региональной безопасности, связанных с таким кардинальным изменением в ландшафте геополитической безопасности, а также на выявление скрытых возможностей, связанных с ним.

Реакция Центральной Азии на приход к власти талибов в Афганистане

Нельзя анализировать изменение обстановки безопасности в Центральной Азии, не обратившись к исторической траектории событий и не оценив изменения на региональной политической карте.

Отношения между государствами Центральной Азии и талибами в настоящее время более тесные, чем они были, когда талибы были у власти в конце 1990-х годов. Потенциальные экономические выгоды от использования Афганистана в качестве транзитного торгового пути между Центральной Азией и Южной Азией вместе с общим врагом — ИГИЛ, который постоянно использует проблемы этнических меньшинств, прокладывая путь для экстремистских настроений среди таджиков, узбеков, туркменов на севере Афганистана достаточно – вполне достаточно, чтобы Центральная Азия была заинтересована в дипломатических отношениях с новым режимом в Кабуле.

Следовательно, установление более тесных отношений с пришедшими к власти талибами основано, как на экономических стимулах, так и на стимулах безопасности. Однако для реализации каких-либо экономических выгод, этническим пуштунским талибам необходимо в первую очередь установить контроль над северными районами Афганистана. Однако будет ли этого достаточно для обеспечения мира в Центральной Азии, и если да, то смогут ли талибы действительно реализовать свои обещания?

Из всех стран Центральной Азии только Таджикистан не вступал в открытые отношения с талибами, потому что президент Эмомали Рахмон — единственный лидер, который был у власти в то время, когда талибы контролировали Афганистан, и активно работал против того, чтобы талибы остались у власти.

В частности, его правительство помогло силам таджика Ахмад Шаха Масуда противостоять талибам в конце 1990-х годов, а после того, как талибы вернулись к власти в 2021 году, правительство Таджикистана усилило свои военное присутствие вдоль афганской границы, а также провело серию военных учений вблизи границы, включая учения с российскими и узбекскими вооруженными силами.

В отличие от того периода, когда талибы были у власти в 1990-х годах, в настоящее время Узбекистан и Таджикистан заняли более прагматичный подход во взаимоотношениях к пришедшим к власти талибам, и это отчасти связано с тем, что страны регионы стали гораздо более взаимосвязанными.

В течение последних 20 лет связи Афганистане связи со странами Средней Азией расширились, и этот экономический аспект придает вес аргументу безопасности, объясняющему, почему правительства некоторых центральноазиатских стран, и особенно правительство Узбекистана, проявляют большую прагматичный подход к управляемому талибами Афганистану.

Сегодня Афганистан импортирует 73% своей электроэнергии: 22% из Ирана, 4% из Таджикистана, 17% из Туркменистана и 57% из Узбекистана. Несмотря на неспособность талибов платить за электроэнергию, которую они продолжают импортировать, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан продолжают их поставлять. Возможно, это делается для того, чтобы умиротворить талибов, но также и для того, чтобы не допустить волнения среди афганского населения, лишив его электроснабжения и еще больше нанеся ущерб его экономике, которая и без того находится в тяжелом положении. Тем не менее, такое положение может вызвать некие трения талибов с соседними странами в будущем, если у них самих возникнет нехватка электроэнергии.

Возможный источник доходов, который Кабул может использовать в будущем и достичь определенного уровня экономической стабильности, — это его стратегическое расположение между богатыми энергоресурсами странами Центральной Азии и энергодефицитными экономиками Южной Азии. Например, в мае этого года первый грузовик проехал по маршруту Карачи-Кабул-Термез-Ташкент всего за шесть дней, что вселяет надежду на дальнейшее экономическое развитие региона. Это имеет большое значение для Узбекистана, так как это страна, не имеющая выхода к морю, и этот доступ к морю через Пакистан может дать толчок его экономике. Однако установленные и безопасные торговые пути между Афганистаном и Центральной Азией будут в значительной степени зависеть от его отношений с правительствами стран региона, и еще неизвестно, позволит ли ситуация с безопасностью реализовать прибыльные проекты и получить от них доходы.

Ухудшение условий безопасности

После того как страны НАТО вывели свои войска из Афганистана в августе 2021 года страны Центральной Азии вынуждены полагаться на режим талибов, который обещал сдерживать негосударственных акторов и предотвращать любые нападения с территории Афганистана.

Однако недавние события в регионе ясно показывают, что талибы не в состоянии предоставить гарантии безопасности, которые Центральная Азия надеялась получить за счет восстановления дипломатических отношений с режимом талибов.

В декабре 2021 года афганские пограничники предположительно убили мирного жителя-туркмена и избили еще одного в районе Хамаб северной провинции Афганистана Джаузджан. В результате инцидента на место прибыли представители талибов для расследования, однако последующий конфликт с туркменскими силами безопасности перерос в перестрелку.

В апреле этого года Исламское государство в провинции Хорасан (или ИГИЛ) заявило о серии взрывов, направленных против мусульман-шиитов Афганистана, в то время как Пакистан предупредил об угрозах со стороны ИГИЛ в своей восточной провинции Пенджаб. В том же месяце появилась видеозапись предполагаемого ракетного обстрела с территории Афганистана подразделений Вооруженных сил Узбекистана в районе города Термез, что опровергли как узбекское, так и афганское правительства. Однако позже в интервью узбекской «Газете.uz» заместитель пресс-секретаря «Талибана» Инамулла Самангани подтвердил, что ИГИЛ выпустили ракеты из Хайратона в сторону Узбекистана, но ни одна из ракет не пересекла реку Амударья. В июле ИГИЛ также взял на себя ответственность за обстрел пятью ракетами, выпущенными из Афганистана по территории Узбекистана, которые причинили ущерб, но обошлось без жертв. Время запуска ракет совпало с официальной встречей узбекских и афганских властей, что может означать, что ИГИЛ намеренно пытался дискредитировать Талибан и его возможность контролировать страну.

Кроме того, таджикский президент Рахмон постоянно выражал обеспокоенность по поводу растущего присутствия сил талибов вдоль южной границы Таджикистана и междоусобных столкновений между различными отрядами талибов между собой вдоль таджикско-афганской границы, хотя талибы отвергают эти утверждения. Тем не менее, в этом году поступали многочисленные заявления о нападениях в провинциях Кундуз, Тахар и Балх, а также в столице провинции Мазари-Шариф, которые действительно свидетельствуют о возросшей боевой активности в этом районе. Эти атаки указывают на возможность дальнейших трансграничных вторжений или даже на будущую координацию с деструктивными силами внутри Таджикистана.

Краткий обзор других соседей Афганистана — Ирана и Пакистана — также проливает свет на дальнейшую нестабильность в более широком регионе и на то, как это может поставить под угрозу возможные торговые пути в Южную Азию, которые должны принести экономическую выгоду странам Центральной Азии. Иран распространяет свое политическое влияние в афганском гражданском обществе посредством пожертвований и коммерческого обмена, формируя военные союзы с группами меньшинств, такими как шииты-хазарейцы и таджики-сунниты.

Несмотря на то, что талибы-пуштуны не проявляют готовности делиться властью с этническими и религиозными меньшинствами в Афганистане, Тегеран продолжает попытки способствовать некоторой инклюзивности. В январе Иран организовал встречу министра иностранных дел талибов с лидерами таджикской диаспоры Амиром Исмаилом Ханом и Ахмадом Масудом в Тегеране. Однако талибы до сих пор избегали требований международного сообщества об инклюзивном правительстве, даже если бы это дало им большее признание.

Более того, ведущие командиры Талибана специально отказались разделить власть с таджикскими и хазарейскими политическими лидерами, работавшими при прежних правительствах в течение последних 20 лет. В результате усилия Тегерана по продвижению этнического разделения власти потенциально могут вызвать враждебную реакцию со стороны полевых командиров талибов.

Что касается Пакистана, то линия Дюранда всегда была предметом противостояния между Пакистаном и Афганистаном, поскольку эта территория населена пуштунскими племенами. Талибы также предоставляют убежище антипакистанской повстанческой группировке «Техрик-и-Талибан Пакистан» (ТТП), также известной как пакистанские талибы, которая убила тысячи пакистанцев и стремится установить всей этой территорией талибский стиль правления, основанный на шариате.

21 апреля пакистанский военный самолет нанес авиаудары в Афганистане по предполагаемым местам расположения ТТП, но в результате погибли мирные жители. Это ясно показывает, что дальнейшая эскалация вероятна и что талибы могут даже расширить свои границы внутри пакистанской территории, объявив эти районы частью Афганистана.

Эти недавние инциденты и медленно ухудшающаяся ситуация с безопасностью в регионе проливают свет на ограниченность стратегий безопасности центральноазиатских государств и ставят вопрос о том, какие альтернативы, если таковые имеются, есть у центральноазиатских государств в борьбе с подъемом ИГИЛ, не полагаясь на Талибан.

Почему ИГИЛ -Хоросан широко распространен в Северном Афганистане?

Вскоре после прихода к власти талибов в августе 2021 года этнические пуштунские талибы насильственно выселили более 1000 человек с сельскохозяйственных угодий, принадлежавших этническим узбекам и туркменам.

В январе 2022 года талибы арестовали Махдума Алема, этнического узбека, командира афганских талибов в северной провинции Фарьяб, на его предполагаемой причастности к похищению людей. Арест был произведен, несмотря на его положительную роль в обеспечении поддержки талибов со стороны местных лидеров и старейшин, когда еще иностранные силы находились в Афганистане.

На следующий день сотни людей, в основном этнические узбеки, окружили штаб-квартиру службы безопасности в Маймане в знак протеста, требуя его освобождения, а после перестрелки в результате которой погибли четыре человека, боевики Талибана были вынуждены сложить оружие и покинуть город. Точно так же талибы арестовали Кори Вакила, влиятельного местного этнического таджикского лидера на севере Афганистана, даже не заявив, в чем заключались обвинения.

В свете таких событий ИГИЛ-Хоросан беспрепятственно может извлечь выгоду из растущего гнева этнических меньшинств на севере Афганистана.

Многие эксперты сосредотачивают свое внимание на ультраправых, как на ключевой движущей силе террористической угрозы, но это лишь недооценивает сети, которые выстроили ИГИЛ и, на которые сегодня опирается.

Граждане Узбекистана и Таджикистана ранее отправились воевать за ИГИЛ в Сирию и Ирак. Стратегия вербовки в ИГИЛ в 2014 году была в значительной степени успешной в плане привлечения и интеграции граждан Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана превращения их в «новое лицо ИГИЛ».

Кроме того, ИГИЛ-Хоросан проводит большую часть своей пропагандистской деятельности в Центральной Азии через свой официальный филиал медиа-органа «Аль-Азаим», который был доступен только на пушту и урду, но теперь имеет публикации на таджикском, узбекском и других региональных языках.

Следовательно, можно предположить, что новая стратегия ИГИЛ вновь ориентирована на вовлечение выходцев из Центральной Азии в свои ряды. Этому также способствует тот факт, что талибы являются этническими пуштунами и явно продемонстрировали свое пренебрежение к меньшинствам на севере Афганистана, о чем уже свидетельствуют массовые аресты этнических узбеков, таджиков и туркмен на севере Афганистана.

Согласно сообщениям, ИГИЛ стремится вербовать местных таджиков и подстрекать их к открытому противостоянию против таджикского правительства, в частности, против президента Таджикистана.

Новая расширенная медийная кампания ИГИЛ-Хоросан направлена ​​на вербовку этнических таджиков, а также подстрекательство их к военному противостоянию против Таджикистана с целью дискредитации талибов, как правящей и религиозной власти. Более того, изучение последних данных показывает, что этнические таджики, проживающие в Афганистане (11 108 миллионов человек на 2022 год), значительно превосходят по численности таджиков в Таджикистане (9 983 миллиона человек на 2020 год). Этот факт еще раз иллюстрирует широкий круг вербовщиков, которыми может воспользоваться ИГИЛ, поскольку талибы не доказали свою эффективность в противодействии угрозам безопасности в северном Афганистане.

Безопасность на аутсорсинге?

После ухода НАТО из Афганистана 31 августа 2021 года широко распространились предположения, что Китай или Россия могут заполнить создавшийся вакуум. Уже в начале августа 2021 года Узбекистан и Таджикистан провели совместные военные учения в регионе с Россией, а в середине августа силы безопасности Таджикистана и Китая провели антитеррористические учения в этом же регионе.

Однако создается впечатление, что Центральная Азия косвенным образом передала часть своих забот в области безопасности талибам. Их общие опасения по поводу безопасности перед лицом ИГИЛ-Хоросан, а также экономические выгоды, которые принесут транзитные маршруты через Афганистан, соединяющие Среднюю и Южную Азию, могут привести к беспрецедентному уровню сотрудничества между Афганистаном и Центральной Азией.

Однако вопрос об этнических меньшинствах из Центральной Азии на севере Афганистана остается открытым, и талибы практически не проявляют политической воли для его решения. Если талибам не удастся обуздать растущее влияние ИГИЛ-Хоросан в регионе, это может привести к дальнейшим атакам с афганской территории в сторону Узбекистана или Таджикистана, распространению фундаменталистской идеологии и возникновению террористической активности в регионе.

Таким образом, несмотря на общую безопасность и экономические стимулы для сотрудничества, именно способность Талибана пресечь подрывную деятельность ИГИЛ-Хоросан и их сторонников в северном Афганистане будет в дальнейшем формировать отношения между Афганистаном и Центральной Азией и, следовательно, общую динамику региональной безопасности.

Автор: Maya Ivanova

Источник: взято с crss.uz

Фото: Reuters

Автор: Maya Ivanova

Возврат к списку