Кто хочет руководить историей Узбекистана?

Один из моих австрийских коллег, полистав то, что издается в последние два года в Институте истории Академии наук Республики Узбекистан и особенно недавно предложенную на обсуждение версию проекта концепции «О развитии исторической науки до 2030 года» («Ўзбекистон Республикасида тарих фани соҳасини 2030 йилгача ривожлантириш концепцияси»),  с грустью заметил: «Вы опять возвращаетесь к отжившим принципам советской организации науки. Вы своими руками убиваете ваши исторические исследования! А ваш Институт истории за последние пару лет превратился в полное подобие советского около-научного учреждения провинциального типа, потеряв профессионалов …».

Я смолчал, так как ожидал такого вердикта. Такой же приговор Институту истории вынесли десятки моих коллег (историки, востоковеды и другие специалисты гуманитарных наук). Грустные мысли вновь возникли, когда не так давно увидел опубликованный видеоролик с выступлением директора этого Института уважаемого Сенатора Верхней палаты Олий маджлиса А.Х. Зиёева.

В своем выступлении А.Х. Зиёев критиковал систему образования, уверяя, что она остается в советском стиле, не обращает должного внимания на нашу историю и слишком много уделяет внимания истории других стран.

Попробую возразить уважаемому А.Х. Зиёеву, а заодно указать на те недопустимые действия и «идеи», которые стали реальностью в руководимом им Институте истории и вызывают шквал критики коллег, в том числе и зарубежных.

Во-первых, безусловно, в нашей системе науки и образования имеются много проблем, в том числе пришедших к нам из прошлой системы и которые неоднократно обсуждались на общественных площадках ученых и преподавателей, но позвольте напомнить, что сам уважаемый депутат и основная часть его коллег – продукты того самого советского образования. Оно имело свои недостатки, но породило ряд гигантов наук, в том числе и в Узбекистане (о достижениях в сфере общественных наук, см. статью академика А.Сагдуллаева, высказавшего ряд критических замечаний по поводу упомянутой «Концепции»). О том, как повлияло это образование на самого господина А.Х. Зиёева, скажу ниже.

Во-вторых, относительно критики учебников в наших школах уважаемый депутат, мягко сказать, неправ и, к сожалению, не знает ситуации, оперируя старыми данными. Не так давно по рабочей необходимости мне пришлось изучать учебники средних школ и ВУЗов, особенно в сфере общественных наук. Вопросы изучения отечественной истории, истории религий, истории других стран в последние годы серьезно изменились в лучшую сторону, что связано с реформами последних лет. Однако в этой сфере имеются другие и более важные проблемы, о которых стоило бы говорить. Но это другой вопрос.

В своей упомянутой речи господин А.Х. Зиёев уверяет, что в странах мира для школ составляют специальные учебники, которые якобы сосредотачиваются исключительно на национальной истории, а не на истории других стран. Это большая ошибка, видимо, тоже почерпнутая господином А.Х.Зиёевым из опыта советского времени. Я имел возможность посмотреть современные учебники в США и некоторых странах Европы (в том числе, где училась моя дочь). Они специфичны, не соответствуют нашему пониманию «истории» (кстати, наше понимание – часто именно советское понимание), смешаны с географическими науками, но в итоге дают начальные знания по мировой истории. Естественно, бегло, ибо трудно все охватить и разъяснить ученикам школ и в рамках общих учебников.

В-третьих, А.Х. Зиёев жаловался, что не смог договориться с руководством Министерства народного образования Узбекистана, которые не допустили его и его «специалистов» к реформированию учебников общественных наук. Наблюдая в последнее время за предложениями А.Х. Зиёева, особенно перечитывая его детище – упомянутую «Концепцию», думаю, что руководство Министерства поступило правильно, учитывая негативные последствия для Института истории и исторических наук, которые стали следствием «реорганизаций», предпринятые господином А.Х. Зиёевым.

Постараюсь пояснить, в чем дело. Давайте начнем с упомянутой «Концепции развития исторических наук». В ней масса недостатков (по-видимому, сказался непрофессионализм составителей и отсутствие у них представлений о мировом опыте). На эти недостатки указали десятки коллег, адресовали в Институт истории, но, похоже, все бесполезно.

Ключевая идея «Концепции» состоит в том, чтобы все темы, их актуальность и «пригодность» должен определять «Совет/Кенгаш», которым, наверное, собирается руководить сам инициатор идеи. Тем более что «опорной организацией» Совета должен стать Институт истории. Причем, с правом оказывать влияние на учебный процесс и методы обучения в ВУЗах Республики.

Как справедливо заметила доктор Д.Ш. Дутураева в своем интервью информационному порталу Daryo.uz: «Предлагается, чтобы целой отраслью науки управляла группа людей. То есть наши историки смогут работать только над теми направлениями и темами, которые утвердит этот Совет. Однако мы не должны забывать – если в науке не будет внедрен принцип разнообразия и свободы выбора ученых, то не будет развития. Если будем следовать этой «Концепции», то у наших историков останется возможность свободно заниматься наукой только за рубежом». Очень грустное заключение. Но я с ним абсолютно согласен.

Больше всего поражает то, что «Концепция» составлена точно по лекалам соответствующих «Указов» и «Программ» советского времени, когда по идеологическим соображениям нужно было «загнать» ученых в «Прокрустово ложе», то есть в жесткие рамки марксистских толкований и интерпретаций в сфере всех общественных наук. Получается, что авторы «Концепции» пытаются бороться против советского, но возрождая советские же методы «управления общественными науками». Более того, сама идея «национальной истории» также копирует советские подходы в толковании истории, в определении ее тематики и др.

Правда, злые языки говорят, что господин А.Х. Зиёев составил эту концепцию «под себя», то есть страстно желая «управлять историческими науками». Так это или не так – предоставим ответить самому господину А.Х. Зиёеву. У меня это стремление не вызвало бы серьезных вопросов, если бы сам господин А.Х. Зиёев обладал хоть каким-то приемлемым научным опытом, а его работы были бы признаны в мировой науке. Его докторская диссертация (по популярной, но не академической теме «Государственность/Давлатчилик») и его статьи по этой тематике обречены навсегда остаться под грифом «Для внутреннего пользования». Рядом с этим грифом я бы поставил еще один: «Неакадемические подходы».

К сожалению, свои устаревшие и неакадемические подходы господин А.Х.Зиёев воплощает в институтском проекте «История узбекского народа и его государственности. С древнейших времен до наших дней» (“O‘zbek xalqi va davlatchiligi tarixi. Eng qadimgi zamonlardan hozirgacha)”). Оставлю в стороне научные претензии (это тема отдельной статьи), а укажу только на устаревший и совершенно неприемлемый подход для современной внешней политики Республики Узбекистан.

Дело в том, что одной из главных составляющих реформ во внешней политике современного Узбекистана – максимальное сближение с соседними республиками, в рамках создания основ для межгосударственного сотрудничества в Центральной Азии. На всех Консультативных встречах глав государств ЦА Президент Узбекистана Ш.М. Мирзиёев акцентирует внимание на том, что сближение и расширение сотрудничества в регионе – это востребованный и необратимый процесс. Он имеет глубокие исторические предпосылки. Страны Центральной Азии исторически всегда относили себя к единому региону. Однако навязанное еще в советское время желание «растащить историю по национальным квартирам» или показать – кто в регионе «главный», все еще доминирует в среде некоторых наших научных деятелей и, к сожалению, все еще воплощается в дорогостоящих, но бесперспективных проектах.

Наверное, не лишне напомнить, что все конфликты начинаются с попыток какого-либо государства доказать исключительность своей истории, своей нации, перерастающих во взаимные «исторические притязания» к соседям. Как правило, все эти попытки «приватизации истории» воплощаются в территориальные требования и заканчиваются приграничными конфликтами и войнами. С точки зрения академических (не любительско-идеологических!) подходов в регионе Центральной Азии любая претензия на «приватизацию истории» негативно отражается на наших взаимоотношениях с соседями, как показала наша недавняя история.

Кроме того, рассматривать историю любой династии региона как продукт «национальной государственности» совершенно противоречит исторической реальности, я уже не говорю об элементарной логике. Как, например, рассматривать историю Саманидов, Караханидов, да и любой другой династии в качестве примера «национальной государственности» одной из республик, когда эти ханства/государства в определенные исторические периоды охватывали все ныне существующие республики региона Центральной Азии? Ведь такой же непрофессиональный историк-любитель в соседней стране воспринимает это как вызов и начинает писать «свою историю», взяв в качестве примеров историю тех же династий, пытаясь доказать обратное тому, что пишут некоторые наши горе-историки. Мне кажется, что такое пикирование псевдо-историческими «фактами» до добра не доведет, а главное, наносит урон национальным интересам нашего государства.  

Таких вопросов к подобным любительским подходам появляется много. Поэтому наши подходы в исторических исследованиях политической истории региона должны быть исключительно региональными, при этом в контексте современных оценок глобальной истории, частью которого является и наша история.

Именно так эти вопросы сейчас ставят в Международном Институте Центральной Азии (МИЦА, Ташкент), где 22 апреля 2022г. состоялся «круглый стол» на тему «Место Узбекистана и Таджикистана в едином историко-культурном пространстве Центральной Азии». Основной посыл некоторых докладов – ошибочность «национальных» подходов в оценке истории своих и соседних стран. В некоторых выступлениях участников содержался призыв подготовки учебников и учебных пособий по единой истории и культуре народов Центральной Азии.  Отрадно, что именно Узбекистан выступает таким инициатором регионального подхода, за что в будущем региональная наука будет только благодарна нам.

Но самое главное, что хочется напомнить господину А.Х. Зиёеву – современная историческая наука (естественно, в академической сфере) не разделяет историю на «свою» и «чужую». История рассматривается как единый, неделимый и глобальный процесс, а серьезные ученые гуманитарных сфер давно оторвались от узко-национальных и даже узко-региональных интерпретаций. Еще менее популярны исследования истории ради того, чтобы доказать свою «древнюю государственность». Этот подход исключительно идеологический и, как показано выше, весьма нежелательный на фоне улучшения отношений с соседними странами. Чтобы это понять, хорошо бы заглянуть в мировые исследования хотя бы последних десяти лет. Однако очевидно, что у авторов «Концепции» такого опыта просто нет. Отсюда непрофессионализм, крайняя консервативность и неприемлемая архаичность этой «Концепции».

Естественные вопросы, которые я хочу адресовать авторам «Концепции» : стоит ли продвигать этот документ на такой высокий уровень, с заведомо архаичными идеями и явно про-советскими подходами?  Не будет ли это полной дискредитацией для нашей науки, для Академии и для более высоких Инстанций? Тем более, что лидер нашего государства неустанно продвигает идею о нашей органичной интеграции в мировое сообщество и об использовании мирового опыта во всех сферах, в первую очередь в науке.

Не лучше ли все-таки действительно изучить и учесть опыт зарубежных коллег, работающих в сфере гуманитарных, в том числе и исторических наук? А еще более рациональный путь – привлечь к работе тех специалистов, которые имели возможность работать в зарубежных центрах, институтах и университетах, освоили новейшие подходы и концепции, имеют свой индивидуальный опыт публикации в признанных мировых изданиях, специализирующихся в сфере гуманитарных наук.

Более того, не лучше ли коллективу Института истории вместо того, чтобы делать упор исключительно на политической истории (уже достаточно изученной), разработать новые направления в своих научных исследованиях, с учетом «белых пятен» в истории нашего региона? Например, сфокусироваться на решении таких фундаментальных проблем, как социальная история (включая историческую этнологию), социальная организация общества в древности и средневековье, вопросы гендерных отношений в нашей истории, проблемы формирования различных идентичностей (в том числе этно-религиозной, локальной), культурные и технологические взаимовлияния в регионе и в более глобальном масштабе, изучать историческую лингвистику, семейные отношения, историю исламской культуры (в самом широком понимании этого определения) и т.д.  Если организовать таким образом исследовательскую работу, то надобность в  архаичных и консервативных концепциях отпадет сама собой (в действительности, совершенно не актуальный и ненаучный проект!).

В Институте истории есть еще масса насущных проблем. Например, в силу неблагоприятных условий уволились лучшие специалисты с хорошим академическим опытом, которые составляли научный костяк института. Они были вынуждены уйти в связи с тем, что в Институте сложилась очень неблагоприятная атмосфера. Потери в лучших кадрах незамедлительно сказались на статусе Института истории – это учреждение за пару последних лет на глазах потеряло свой международный авторитет (судя по десяткам отзывов зарубежных коллег). Вот результат совершенно непродуманной и губительной для нашей науки кадровой политики в Институте!

Многие специалисты из Института истории перешли в Национальный центр археологических исследований Академии наук Республики Узбекистан. Кстати, благодаря его директору (Ф.Максудов), этот Центр стал в полном смысле не только национальным, но и международным, особенно в отношении подходов и концепций исследовательских направлений. Вот это живой и показательный пример для руководства Института истории!

На мой взгляд, Академии наук нужно предпринимать срочные меры, иначе Институт истории окончательно утеряет те позитивные научные традиции, которые были с трудом основаны прежним его руководством. С грустью и сожалением придется напомнить, что история – это наука профессионалов, которых ценить может только тот, кто сам является профессионалом. 

Мне кажется, что на площадке Президиума Академии наук РУз важно созвать Республиканское совещание историков и представителей гуманитарных наук Узбекистана. Участники: сотрудников Института истории, академические ученые Института востоковедения, Национального центра археологии, других профильных научных центров (МИЦА, ИСМИ и др.), представители профессорско-преподавательского состава исторических факультетов и общественно-гуманитарных кафедр вузов страны. Важно открыто, прозрачно с учетом мнения всех сторон, обсудить проблемы, связанные с исторической наукой и историческим образованием Узбекистана и предложить на утверждение президента АН РУз кандидатуры, которых можно включить в руководство Института (директор, замдиректора, Ученый секретарь). После соответствующего открытого голосования, победивших кандидатов нужно бы утвердить приказом АН РУз. Таким же открытым голосованием необходимо создать Рабочую группу экспертов по подготовке предложений реорганизации Института истории и дальнейшего развития исторической науки и образования в стране, в соответствии с новыми реалиями внутренней и внешней политики Республики Узбекистан. 

Уверен, сообщество профессиональных историков нашей страны, которое вполне информировано о научном уровне друг друга, сумеет найти подходящие кандидатуры авторитетных ученых и профессиональных менеджеров, которые серьезно осведомлены о тенденциях и направлениях развития гуманитарных наук в мире и смогли бы вернуть былой мировой престиж Институту истории Академии наук Республики Узбекистан.

Об авторе: Б. Бабаджанов, Главный научный сотрудник Института стратегических и межрегиональных исследований

Источник: NUZ.Uz (Новости Узбекистана)  

Автор: Б. Бабаджанов

Возврат к списку